Федор Сологуб

Решила сделать еще один раздел в блоге, буду рассказывать об интересных поэтах и писателях, с чьим творчеством я считаю необходимо познакомиться.

Это будет полезно и для души и для общего развития. Ведь в совершенствовании нуждается не только тело, но и душа и ум.

Первый пост о Федоре Сологубе (настоящая фамилия — Тетерников), поэте и прозаике, немного подзабытом, а многим и вовсе неизвестном.

Я открыла для себя его творчество совершенно случайно: на глаза мне попалась его биография и один очень трагический факт меня поразил. А какой именно, узнаете прочитав пост целиком.

Живы дети, только дети,-

Мы мертвы, давно мертвы.

Смерть шатается на свете

И махает, словно плетью,

Уплетенной туго сетью

Возле каждой головы,

Хоть и даст она отсрочку —

Год, неделю или ночь,

Но поставит всё же точку

И укатит в черной тачке,

Сотрясая в дикой скачке,

Из земного мира прочь.

Торопись дышать сильнее,

Жди — придет и твой черед.

Задыхайся, цепенея,

Леденея перед нею.

Срок пройдет — подставишь шею,-

Ночь, неделя или год.

На мой взгляд, это стихотворение лучше всего отражает основную тему творчества Федора Сологуба — бессмысленность круговорота жизни и неизбежность смерти.

Федор Кузьмич родился в 1863 году в бедной крестьянской семье, в Санкт-Петербурге. Отец рано умер и его мать, которой приходилось работать за двоих, вымещала усталость и раздражение на Федоре и его сестре. В дальнейшем тема детских страданий нашла отражение в его творчестве: дети, как правило, выступали невинными жертвами извращенных мучительств, а палачами были нередко учителя.

Кстати, сам Сологуб 25 лет отдал преподаванию в гимназии. Многие мемуаристы отмечают, что и в жизни он постоянно стремился прочитать окружающим нотацию, был строгим, надменным, язвительным и обидчивым.

Андрей Белый так описывает облик и манеру поведения Сологуба (они знали друг друга много лет): «…выходил старичок, лысый, белый, с бородкой седою и шишкой у носа прямого, в пенсне; ему было лишь сорок три года; казался же древним; он вел себя жутковато; усаживал в кресло и ждал, что гость скажет, разглядывая свои пальцы: в глаза не глядел.

«Лучше вы нарисуйте штаны Пифагора: и не ерундите»,- как бы давал он почувствовать, едко ощерившись: и из усов, белых до желтизны, торчал зуб;- и — чернело отсутствие зуба; а взгляд, оторвавшись от пальцев, ел, как кислотою, лицо; так глумился, улыбку в усах затаивши, учитель Тетерников, что он писателя приготовишкою сделал…»

Лев Шестов замечает: « Жизнь кажется ему грубой, пошлой, лубочной. Он хочет переделать её на свой лад — вытравить из неё всё яркое, сильное, красочное. У него вкус к тихому, беззвучному, тусклому. Он боится того, что все любят, любит то, чего все боятся.

В возрасте 45 лет он счастливо женился на молодой писательнице и переводчице Анастасии Чеботаревской, энергичной и временами чересчур активной женщине. Жена удивительно изменила его: он сменил квартиру, внешний вид (обрился), начал вести светский образ жизни. Они были неразлучны. Сологуб в тот период много писал, жена помогала ему публиковаться, и, по-современному говоря, была его pr-директором.

Но грянула революция, начались материальные проблемы, а у жены, видя, как чудовищно изменился окружающий мир, развилось психическое заболевание. Вместе с женой Сологуб терпел голод и холод, таскал непосильные тяжести. Но прятал от окружающих ужасы своей жизни.

Однажды осенью 1921 года его жена вышла из дома и больше не вернулась. Весной её тело всплыло в реке, совсем рядом с домом, куда незадолго до этого переехал Сологуб. Его последняя встреча с мёртвой женой описана в «Сумасшедшем корабле» Ольги Форш: «На минуту окаменел. Его лицо жёлтой слоновой кости стало белым. Но поступью патриция времён упадка он важно прошествовал к трупу и, сняв с её руки обручальное кольцо, надел на руку себе».

Смерть жены для Фёдора Сологуба обернулась непосильным горем, которое писатель не изжил до конца своих дней. Но он продолжал писать, в основном «в стол». Его жизнь превратилась в цепь мучений, но он не протестовал.

В конце жизни Сологуб занялся общественной деятельностью при Союзе ленинградских писателей, стал даже председателем правления.

В мае 1927 года, в разгар работы над романом в стихах «Григорий Казарин», он серьезно заболел и уже почти не вставал с постели. Сологуб всю жизнь был заядлым курильщиком — отчего ему было трудно отказаться, и сейчас находясь при смерти, он не стал ничего менять. Умирал он долго мучительно.

Свое последнее стихотворение он закончил такими строками:

Ко всему я охладел.

Догорела жизнь моя.

Между прочим поседел,

Между прочим умер я.

Умер Фёдор Кузьмич Сологуб 5 декабря 1927 года.

Сочинений Сологуба хватило аж на 6 томов, и говорят не всё еще найдено и издано. Его поэзия и проза очень ясна и понятна, язык лаконичен и красив. Читается легко, и, несмотря на то, что темы его произведений — любовь, смерть и страдания, не остается никакого депрессивного послевкусия. Если и возникает грусть, то только светлая.

Прочитать я рекомендую, прежде всего, роман «Мелкий бес». В нем изображена душа зловещего учителя-садиста Ардальона Борисыча Передонова на фоне бессмысленной жизни провинциального городка. Садизм, зависть и предельный эгоизм доводят Передонова до полного бреда и потери реальности.

Лично на меня «Мелкий бес» произвел очень сильное впечатление. Можно, кстати, посмотреть экранизацию этого романа режиссером Досталем. Фильм легко найти в интернет-пространстве.

Вряд, ли вы ограничитесь одним «Мелким бесом». У Сологуба даже названия произведений способны заинтриговать: «Литургия мне», «Не стоит ли кто за углом», «Продажная любовь», «Помнишь, не забудешь», «Любовь над безднами»…

Тем, кто хочет узнать о его жизненном пути больше – рекомендую найти книгу В.Ф.Ходасевича «Некрополь». Помимо рассказа о Федоре Кузьмиче в книг есть главы о Гумилеве, Есенине, Блоке, Горьком.

Надеюсь, что творчество Федора Сологуба, человека сложнейшего характера и безграничного таланта, вам придется по душе.

Приятного чтения!